Юнги не хотел приходить сюда, но отец дал четкий приказ: проверить работу агентства. Ослушаться отца равнозначно подписанию смертного приговора, поэтому юноша приехал без предупреждения, распугав своим присутствием тех немногих сотрудников, которые встретились ему на пути. Он не особо любил подобные вылазки, потому что ненавидел заглядывать в глаза тем, кто наивно верил в свои мечты о великом будущем. Где-то внутри сердце всегда сжималось от осознания того, что именно он косвенно причастен к разрушению чужих судеб. Палач, который начинает жалеть свою жертву становится таким же слабым, как и она. В семье Мин нет места жалости.

Он поправляет костюм, чувствуя, как ворот рубашки сдавливает шею, оценивающе оглядывает девушек, которые старательно репетируют какой-то танец и видит в их глазах беспокойство. Для них он – окно в мир шоубизнеса, они для него – товар, который можно выгодно продать. И он не хочет видеть в них что-то человеческое, иначе сам на их месте окажется.

Либо ты, либо тебя.

Это правило было высечено у него на подкорке, впиталось вместе с кровью от разбитой губы, когда отец перестарался с воспитанием. Так что Юнги убивал в себе жалость, уничтожал её до того, как она в сердце проникала и, благодаря этому спал спокойно, зная, что кто-то задницу свою продает ради славы. Это их выбор.

- Господин Мин… - Он отмахивается от мужчины, когда замечает знакомое лицо. Сердце пропускает удар, запинается, заставляет юношу воздухом поперхнуться и ускорить шаг, чтобы не упустить того, кто сейчас миражом кажется.

"Это не может быть он", - набатом звучит мысль в голове, оглушает его, пугает настолько, что Юнги зубы стискивает до судороги в челюсти. – "Он же мертв".

Болезненные воспоминания режут сильнее самой острой бритвы. Юноша пытается выкинуть их из головы, но они возвращаются во снах, в лицах прохожих и в тех предметах, от которых Юнги уже давно постарался избавиться. Прошлое от которого он так долго убегал внезапно обрело телесную оболочку и сейчас у выхода из кабинета пожимало руку одному из людей Юнги.

Тэхён – это тот человек, о существовании которого юноша хотел забыть. Та религия, которую он отчаянно отрицал. Та самая пресловутая слабость, о которой ему всё время говорил отец. Ошибка, которую он исправить только собственной кровью сможет.

Мир переворачивается с ног на голову, когда Юнги ближе подходит и в чужие темные глаза заглядывает, пытаясь найти в них ответы на свои вопросы. Тэхён совершенно изменился с последней встречи, стал больше похож на произведение искусства, чем на живого человека и Юнги воздухом захлебывается, когда замечает режущий холод на лице напротив. Это отрезвляет его, вытаскивает из воспоминаний и помогает взглянуть на всё происходящее через призму собственных чувств. Тэхён бросил его после того, как Юнги, наконец-то, смог довериться кому-то, кроме брата. Он заставил Юнги поверить в какую-то глупую любовь, которой никогда и не было. И исчез, оставив юношу собирать осколки разбитой души. Тэхён оставил его одного сражаться с тем монстром, что зверел с каждым годом. Все бросили Юнги на алтарь, в надежде что он сдохнет ради них под гнетом отца. Но он выжил. И такого предательства не забудет больше никогда.

Ему плакать хочется от той фальшивой мелодии, что душа пытается сыграть. Но он лишь на лицо ухмылку натягивает, уничтожая в себе всё то светлое, что когда-то их связывало. Это прошлое - слабость, от которой нужно избавиться как можно скорее, пока самому Юнги не затянули удавку на шее.

Никому не доверяй, Юнги. Никому, кроме меня.

От голоса отца противно становится настолько, что юноша горький комок проглатывает, чтобы его не стошнило. Стук сердца пытается под контроль взять, чтобы оно не выдало Тэхёну бешеного волнения. "Все слова Тэхёна ложь. Всё, что было - ошибка".

- А это у нас кто? - обращается он к тому, кто явно собеседование решил провести не с тем человеком.

- Господин Мин, - кланяется мужчина и женщина, выскочившая вслед за ним испуганно повторяет приветствие. Вокруг Юнги шла нехорошая слава, он зарекомендовал себя как жестокий непредсказуемый человек, от которого стоит держаться подальше. И юноша давно привык к чужому страху в глазах. Он, действительно, хотел уничтожить мир вокруг себя, взорвать всё к чертям, чтобы услышать как люди просят его о помощи. Как люди унижаются так же, как он в то время, когда пытался спастись от своей семьи. - Это наш новый креативный директор - Со Джунхун...

- Вы смотрели его резюме? -"Со Джунхун, значит.." Юнги дергает бровью, выдавая своё раздражение и протягивает руку, чтобы женщина смогла как можно быстрее отдать нужную бумагу. Та бледнеет, дерганым движением поправляет прядь волос и двумя руками отдает  смявшийся листок, который до этого слишком сильно прижимала к своей груди.

- Я бы хотел сам поговорить с кандидатом, надеюсь Вы не против? - спрашивает Юнги, полосуя сотрудника глазами. Лицо мужчины красными пятнами покрывается, он нервно кивает, приоткрывает дверь и отправляет женщину делать гостям чай, после чего снова кланяется, повторяя несколько раз:

- Если что-то понадобится, зовите.

Стоило двери небольшой комнаты закрыться Юнги почувствовал дурноту от тошнотворного белого цвета стен. Он словно добровольно запер себя в этой ледяной клетке с диким зверем, надеясь что тот не укусит раньше времени. Ему хотелось спросить "почему ты не сказал мне, что ты жив", но вместо этого губы пытаются прошептать "зачем ты вернулся".

- Ну, здравствуйте, Со Джунхун, - выдавливает он из себя, пробегается глазами по липовому резюме, отчаянно стараясь пореже смотреть в лицо Тэхена. - У Вас такой опыт работы, даже не подкопаешься. Зачем Вы хотите работать у нас?

Он откладывает в сторону документ, улыбается, понимая что если бы Тэхёну сегодня не встретился Юнги, то он бы получил эту работу. Однако, какова истинная цель визита? Поверить в то, что Тэхён захотел бы работать в бывшем агентстве своего отца - глупо. Поверить в то, что этот цирк ради того, чтобы увидеть самого Юнги, ещё глупее. Он больше не тот наивный мальчишка, да и своё прошлое давно похоронил, отгоревал и принял те правила, которым следовать нужно. И тут появляется Тэхён, переворачивает всё с ног на голову и надеется уйти безнаказанным. Не сегодня.

- Знаете, у нас очень крупное агентство и мы крутимся в шоубизнесе достаточно давно. Нам бы не хотелось, чтобы страдала наша репутация из-за того, что кто-то из наших подопечных оказался втянут в скандал, понимаете? - Юнги прокашлялся, царапнул глазами брюнета и продолжил: - Поэтому нам нужны люди, которые смогут правильно наладить работу без ущерба компании. Вы уверены, что справитесь с этим? Это Вам не Америка, - он попытался вложить в это слово максимум презрения, дабы показать всё отношение к лжи брюнета. Он чувствует, как сгорает в костре собственной обиды, каждый заживший шрам души ощущает так, будто бы отвратительных борозд на коже физически стало больше. Чужая ложь молотом отдается в висках и Юнги срывается, не в силах свою роль сыграть до конца. Этот убогий театр одного актера - фарс, в котором он участвовать не собирается.

- Зачем ты вернулся Тэхен и где настоящий Со Джунхун?

Рядом с Тэхёном дышалось настолько тяжело, что казалось, будто бы он забирал весь кислород в комнате. Юнги чувствовал, как колит кожу от напряжения, возникшего между ними. И от каждой усмешки, нелепо брошенной в его сторону, нутро бунтовало, требовало дать отпор, вытащить пистолет и стереть чужое лицо, чтобы разум снова смог позабыть его.

Как смело вернуться после стольких лет молчания туда, где уже давно не осталось, даже твоего запаха. Юнги поджимает губы, ощущая жгучую обиду от холода, сквозящего в каждом движении и взгляде, направленном на него. Он пытается найти в глазах напротив то прошлое, которое когда-то связывало их, но видит лишь несправедливую злобу, словно он, Юнги, был в чем-то виноват. И он воспринимает неловкое молчание по-своему.

Тэхён исчез из его жизни, погиб  в тот день, когда всю его семью безжалостно убили. И сейчас, глядя на призрака прошлого, юноша одними губами шепчет "лучше бы умер". Тэхён ни разу не связался с ним, хотя в отличие от Юнги, знал что тот жив и, даже сейчас он пришёл сюда не для того, чтобы увидеть старого друга, а преследуя какую-то свою цель. Так, кто для него Юнги был изначально? И кто для него Юнги сейчас? Просто воспоминание? Разве можно с такой легкостью перечеркнуть то, что они говорили друг другу в тот день... в их последний день...

От пренебрежения в голосе Тэхёна Юнги становится не по себе. Он снова впивается в смугловатое лицо, пробегается по родинке на носу, в которую когда-то давно тыкал пальцем и чувствует, как сердце обволакивает липкая тоска по прошлому, он утопает в этой ностальгии, пытается найти собственные ошибки, которые могли бы привести к такому исходу, но ни одна из них не дает ответ на вопрос "в чём он виноват". Ему хочется забыть об этой встречи, снова поверить в смерть того, кто когда-то давно ему почти родным человеком был, да только дураку понятно, что теперь это невозможно.

"Что с тобой стало, Тэ..."

- О чем ты, Юнги? Переживаешь о том парне, с которым ты шлялся всё время? Ты, действительно, думаешь что был ему нужен?

- Люди уходят, Юнги, но ты можешь решать, когда именно им уйти.

- Нельзя привязываться к кому-то, иначе получишь пулю в лоб.

"Отец, прав", - он повторяет себе это снова, чувствуя как раскаленная злость течет по венам, выжигая где-то на сердце эту простую истину. В мире Юнги нельзя никому верить, потому что это гибелью грозит. Сильные всегда управляют слабыми и юноша больше не хочет, чтобы его мыслями владел другой человек.

Он молча выслушивает брюнета, старается ярость внутри себя удержать, чтобы не подкинуть в этот праведный огонь ещё больше дров. Но срывается, когда горечь о прошлом улавливает в чужом голосе. Слова Тэхёна ранят, заставляют снова вспомнить ту глупую влюбленность, которая грозила проблемами. Об этом жалеет Тэхён? Всё встает на свои места, складывается в пресловутую мозаику, которую никак Юнги в одиночку не мог собрать.

Спасибо, что помог мне всё понять, Тэхён.

Брюнет не планировал с ним связываться, потому что попросту не хотел. И эта простая истина болью в висках отдает, заставляя ещё больше на мир обозлиться.

"Отец прав. Я никому не нужен", - он будто бы окончательно разрывает ту красную нить, что раньше их запястья связывала, окончательно отрекается от прошлого в пользу будущего и в очередной раз решает агрессией боль свою заглушить. Любой зверь понимает, что лучше напасть первым.

- Чем тебе не нравилась твоя жизнь в Америке? Все туда уезжают, так и оставался бы там со своей новой личностью, - в каждую букву яд вкладывает, теперь напрямую вызов бросает, царапает зрачками кожу на чужом лице в надежде физически оставить на ней шрамы. - Неужели ты наивно думал, что я буду строить свою жизнь по-другому? Мой отец - прекрасный бизнесмен, конечно, я бы пошел по его стопам. Ты так говоришь, будто бы сам так не сделал, будь твой старик жив, - усмехнулся, специально надавив на больное, чувствует потребность уничтожить того, кто разбил его изнутри в тот момент, когда он так отчаянно в нем нуждался. - Ты прав, мы достигли многих успехов в нашем агентстве, а не в вашем, Тэхен. Я не знаю, насколько там тебе промыли мозги в Америке, но, видимо, ты забыл, что мой отец был доверенным лицом и то что всё перешло к нему - не вина нашей семьи. Мне жаль, что с твоей семьей произошло подобное, но обвинять нас в том, что мы взяли агентство твоего отца и не дали ему развалиться глупо.

"Я не дурак, Тэхён, и вслух говорить вещи, которые меня могут скомпрометировать не буду. Теперь я, даже не уверен, не включен ли у тебя диктофон, а мне нельзя портить репутацию нашего агентства".

- Ты приехал сюда копать под меня? - Напрямую спрашивает Юнги, вставая со стула и чувствуя, как часовой механизм где-то внутри начинает угрожающе вести обратный отсчет. Это не его Тэхён, это какой-то чужой, незнакомый человек, который решил просто отобрать бизнес, перечеркнув всё что между ними было. - Эти агентства больше не принадлежат ни тебе, ни твоему отцу. И к слову, репутация у нас блестящая, не подкопаешься, Тэтэ. - Он подходит к брюнету, поправляет ему пиджак, словно они старые друзья и лишь после этого резко тонкими пальцами обхватывает галстук, тянет вниз со всей силы, вынуждая Тэхёна нагнуться слишком низко.

- Если ты ещё раз сюда придёшь, тебя выгонит охрана, понял?

Он утробно рычит эти слова, отпускает несчастную ткань, но не делает ни шагу в сторону, потому что это грозит проигрышем в его личной игре. Раз Тэхён решил выбросить их совместные воспоминания в мусор, как нечто ненужное, то и Юнги не будет цепляться за них. Потому что их подростковый бунт, рисование на стенах и прятки при звуках полицейских сирен - было важно только Юнги. Их секреты, переступание через запреты, маленькая свобода от родителей, которой они никак не могли надышаться - для Тэхёна пустой звук. Юноше, кажется, как будто сегодня брюнет пришёл над ним поглумиться, осквернить тот храм, которым ими двумя построен был в качестве убежища.

"Ты мог связаться со мной, чтобы родные стены посмотреть, но не сделал этого"

Между ними больше не было ничего, что напоминало бы о прошлом. Они оба выкинули из своей памяти осколки воспоминаний и разбили их вдребезги, чтобы ни у кого не было соблазна собрать всё обратно. Юнги раздражает теперь всё, за что раньше он готов был душу продать и он пытается затушить, даже маленькую искру надежды, что всё будет как раньше.

Слова Тэхёна пугают, заставляют Юнги зубами заскрипеть в попытке опровергнуть лживую информацию. Мало того, что брюнет от него отказался, как от чего-то ненужного в своей жизни, так ещё и пытается обвинить отца в случившимся. Обида распространяется по организму со скоростью цунами, отравляет каждую клетку и вынуждает юношу дышать слишком часто, чтобы злость свою на чужом лице не выплеснуть.

"Мой отец не такой монстр", - уверенно заявляет ему сознание, пытается найти доказательства слов Тэхена и не находит, сомневаясь в правдивости ещё больше. Отец Юнги относился к Тэхёну по-доброму, никогда и слова плохого ему не сказал, и в итоге чем брюнет ему отплатил? Какой-то слепой агрессией, направленной на всё семейство Мин?

- Ты в своём уме? - чужое рычание дрожью по коже пробегает и оседает где-то внизу живота, отчего Юнги шумно выдыхает, прежде чем продолжить: - Тебе дядя такую чушь наговорил, а ты как был наивным придурком, так им и остался. Где доказательства того, что это сделал мой отец? Какая выгода моему отцу убивать всю семью, когда хватило бы просто заставить твоего старика подписать нужные документы? Да и агентства у вас не самые лучшие, чтобы ради них так стараться. Уж прости, но эти агентства были посредственными, а сейчас мы сильно выросли. Мы взяли ваш бизнес частично в упадке, ещё бы пара лет и вас бы задавили, потому что твой отец не особо умел вести это всё. Он слишком мягкий, многое спускал, из-за чего другие бизнесмены садились ему на шею. Ты, наверное, не помнишь те истории, когда модели умудрялись качать права, что они будут делать, а что нет. Приходили на съемки пьяными или под наркотой, потому что знали, что их не выгонят из агентства, ведь директор всем дает десять тысяч шансов. У нас такого нет и обвинять нас в проституции, даже не смей. Насильно никто никого тут не держит, всем дают выбор, но многие просто желают быстрой карьерной лестницы. - Юнги скалится, не собирается отступать в этой словесной битве и хочет донести до Тэхёна то, что и его будет ждать участь своей семьи, если он продолжит действовать так открыто. - У твоего отца было много конкурентов, а ты зациклился только на моем отце.

"Зачем моему отцу вырезать целую семью? Это какая-то бессмыслица. К тому же, если бы мой отец, действительно, был бы в этом замешан, то Тэхену не удалось бы сбежать". - Зерно сомнения, которое ещё не успело обжить плодородную почву в голове Юнги было безжалостно выкинуто упрямым "он врёт". Тэхён с такой легкостью поверил в причастность семьи Мин к убийству своих родителей, что Юнги в который раз за эту встречу задается вопросом "а важен ли он был для него изначально".

Тэхён теперь то воспоминание, от которого нужно избавиться раз и навсегда. Забыть. Уничтожить. Отречься так же, как он, объятый обидой на Юнги и его отца. И юноша сталкивается с огнем в чужих глазах, физически чувствует языки пламени на своей коже и пальцами оттягивает ворот рубашки, потому что ему кажется, что она вместо ошейника слишком сильно сжимает его горло.

- Понятное дело, что ты копаешь под моего отца, - сердце больно сжалось от осознания, что Тэхён не воспринимает его за сильного противника. Он как будто пришел издеваться над ним, указывать, какую нишу Юнги занимает, смеяться над тем, что без своего отца юноша ничего не стоит. А он стоит! Брюнет, не замечая этого на больную мозоль наступает и Юнги стоит больших усилий не показать, насколько сильно его задели чужие слова.

- Ты никто без меня, Юнги, понял?

Он знает, что Исыль, в отличие от него целый бизнес покойного деда держит, слышит постоянно как отец его в пример ставит и плевать, что порой отец угрозы в сторону брата бросает. Но он не такой, как Исыль. И неважно, сколько людей он убьет, всё равно его силу никто не признает. Он упускает момент, когда чужие пальцы до его лица дотрагиваются, вздрагивает, будто Тэхен лишь прикосновением умудрился обжечь его и отточенным движением спрятанный пистолет достает.

Комплимент не спасает брюнета от оружия, которое теперь упирается ему в висок. Внутри всё кипит от внезапной близости, которая телом за нечто опасное воспринимается.

- Ты как твоя мать!

Он будто бы чувствует, как щиплет губы от боли, видит себя со стороны, когда он голову руками закрыть пытался, потому что отцу в очередной раз что-то не понравилось. Будто бы слышит собственный крик, умоляющий прекратить. Воспоминания заставляют руку вздрогнуть, надавить ещё сильнее на пистолет, вынуждая брюнета сделать шаг назад.

По венам тягучей смолой страх течь начинает, оставляя после себя лишь цепочку гадких мурашек. Юнги словно физически ощущает как его волосы оказываются в чужих руках и сам отступает, пытаясь убедиться что всё это иллюзия, созданная сознанием. Очертания Тэхёна постепенно возвращают Юнги к реальности, он опускает пистолет, пытается понять послышалась ли ему жалость в чужом голосе, но ответа не находит. Улыбка брюнета ему усмешку напоминает, поэтому он, отдышавшись выдает злобно:

- Не прикасайся ко мне. Может у вас там, в Америке принято подобное, но я не из этих, - врет, но отец убьет, если поймет, что и второй сын у него не вышел. Пока мужчина срывает свою злость на одном близнеце, второй в безопасности. Глупая самоотверженность, но Юнги просто привык...к такой жизни. - Кто тебе сказал, что моя жизнь - сплошной ад? Пытаешься меня в сторону убрать, чтобы до моего отца добраться? У тебя ничерта не выйдет, - он окончательно убирает пистолет, но никак не может успокоить сердцебиение. Ему становится страшно оттого, что где-то внутри грудь тисками защемило от воспоминаний, когда прикосновения Тэхена были слишком желанными. И он ненависть к брюнету на отца направляет тоже за то, что любое прикосновение такую бурную реакцию вызывает.

Никто не смеет его трогать без его разрешения.

Н и к т о.